РУМЫНСКАЯ АРМИЯ У СТАЛИНГРАДА В ДОКУМЕНТАХ НКВД (I)

Докладная записка ОО НКВД СТФ в УОО НКВД СССР
«О дисциплине и морально-политическом состоянии армий противника»

31 октября 1942 г.

Заместителю наркома внутренних дел СССР
комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову

По имеющимся в Особом отделе НКВД Сталинградского фронта агентурным материалам, показаниям военнопленных, трофейным документам, рассказам лиц, пришедших с оккупированной территории, устанавливаются следующие факты нарушения дисциплины и морально-политического состояния отдельных частей германской армии и армий ее союзников.

Германская армия

Дисциплина. В целом дисциплина германских солдат может быть названа весьма высокой.

Основную роль в поддержании порядка в армии играет страх перед офицерами, строгие наказания за малейшие проступки. Однако в то же время война, особенно война на востоке заметно расшатала дисциплину в германской армии и сделала отдельные нарушения дисциплины весьма частыми.

Из показаний военнопленных известно о случаях дезертирства среди солдат-саперов гарнизона г. Миндена (Германия), причем там имели место случаи расстрела на месте солдат, пытавшихся бежать из казармы.

В одном из полков 16 мотодивизии, во время нахождения ее в Щиграх (Курской области) в мае 1942 г. дезертировали 2 солдата.

Из 40 отдельного полка связи в марте 1942 г. дезертировал один солдат — он был впоследствии пойман и расстрелян перед строем.

Отправленный в командировку в Германию шофер штаба 675 саперного батальона Контц в течение 4-х месяцев ничего не давал знать о себе и лишь в результате объявленного розыска был обнаружен.

Старший сапер 675 саперного батальона Генрих Конев, воспользовавшись в марте 1942 г. командировкой в г. Курск для врачебного осмотра, в течение 15 дней под различными предлогами болтался в тылу, уклоняясь от возвращения на передовую, в свою часть.

Огромное разлагающее влияние на германскую армию оказывает установившаяся в ней система грабежей, мародерства, издевательств над мирным населением.

Военнопленные, опасаясь возмездия в плену, вообще чрезвычайно неохотно рассказывают о своих преступных делах, однако все же не могут отрицать фактов насилия солдат над мирным населением.

Попавший в плен лейтенант воздушного флота — летчик 3 воздушной эскадрильи Диргард Рольф рассказал о происходившем при его участии расстреле группы евреев в начале войны в одном селе около Бердичева, якобы в качестве репрессии за выдачу немецкого летчика частям Красной Армии.

Ефрейтор второй роты 675 саперного б-на Тракслер был свидетелем расстрелов СС-овцами евреев в районе Ровно и Дубно.

На замечание одного из солдат о том, что это ужасное зрелище, унтер-офицер той же части Граф ответил: “Евреи — это свиньи, и уничтожать их — проявление культуры”.

Тот же унтер-офицер Граф и фельдфебель Фройшель в июле 1941 года в районе Умани арестовали местную девушку-учительницу якобы как “шпионку” — в действительности же с целью учинить над ней гнусное насилие.

Характерными являются показания старшего радиста 40 отдельного полка связи Гана, считающего грабеж населения “правом воина”, “законом войны” и называющего из состава полка “особых специалистов” по части грабежей — ефрейтора Иоганнеса Гейдона, старшего радиста Франца Майера, ефрейтора Альфреда Урбана и других.

Грабеж и насилия по существу поощряются командованием. Случаи наказания виновных неизвестны, а в ряде изданных распоряжений по существу узаконивается грабеж и вводится лишь в известные рамки.

Так, в приказе по 16 мотодивизии от 22 июля с.г. сказано: “…Продовольствие изыскивать на месте. Со снабжением в настоящее время считаться не приходится”.

Командир “боевой группы Эйзермана” 10 августа с.г. издал приказ “О поддержании дисциплины”, в котором он однако мародерством считает “изъятие у населения лишь других вещей, кроме продуктов питания”, узаконивая таким образом грабеж продовольствия.

В приказе отдела 1с 16 мотодивизии от 8 августа с.г. также говорится лишь об известном ограничении грабежа, заботясь о завоевании доверия населения Кавказа. Приказ гласит:

“…Особенности проживающих на Кавказе народов заставляют меня предупредить о недопустимости перегибов в отношении местного населения. Жители Кавказа в большинстве своем враждебны большевизму и стремятся освободиться от коммунистического насилия. Они видят в германском солдате естественного союзника, и разрушать их веру является преступлением перед германским народом.

Несмотря на все приказы, имеются еще к сожалению случаи, когда солдаты врываются в дома, мародерствуют и грабят. Некоторые командиры частей как видно забыли, что во главе “заготовительных команд” должен стоять офицер или унтер-офицер”.

В качестве наказания за всевозможные проступки в германской армии широко применяется посылка в штрафные роты. Эти роты ставятся на самые опасные участки фронта и среди солдат иронически называются “Химмель-фартскомандо” — т.е. “команды по поездке на небо”.

По материалам нашего зафронтового агента “Астрова”, использовавшегося немцами на “подсадке” в Мариупольской тюрьме, известно, что в тюрьме имеется целый корпус, где содержатся немецкие солдаты, арестованные за различные преступления на срок от 3-х месяцев до 10 лет. Известны также случаи, когда содержавшиеся в этой тюрьме солдаты подвергались по приговору суда расстрелу.

Морально-политическое состояние. Несомненно, что летние успехи германской армии на юге Советского Союза вновь подогрели упавший в результате затяжной кампании на Востоке дух германских солдат. Однако упорное сопротивление, встреченное немецко-фашистскими войсками под Сталинградом и на Кавказе, колоссальные потери людей и техники, приближение пугающей солдат новой зимы — все это вновь приводит к упадку настроения немецких солдат.

Случаи отказа от выполнения приказаний, антивоенных высказываний, имевшие место и раньше, по мере дальнейшей затяжки войны учащаются.

Недовольство солдат вызывает также произвол офицеров. Так, командир скотобойной роты 94 ПД — ст. ветеринар Тлих заставляет солдат работать по 18 — 20 часов в сутки, сам же за счет положенных солдатам продуктов устраивает пьянки с женщинами. Так как он находится в хороших отношениях с начальством, то всякие жалобы обречены на неудачу.

Между настроениями солдат из различных областей Германии существует определенная разница: наиболее недовольны войной жители западной Германии (Рейнская и Рурская область, Вестфалия). Они получают тревожные письма, говорящие об опасности, которой подвергаются их близкие в результате английских бомбардировок. Двойной страх — за свою собственную жизнь и за жизнь семьи — заставляет их еще более желать скорого окончания войны.

О настроениях солдат из числа жителей более “спокойных” областей Германии солдат 16 мотодивизии Шмитс показал: “Что касается жителей Тюрингии, Баварии, Силезии, то эти люди не чувствовали на своей шкуре ужасов войны— они видят в ней только веселое времяпрепровождение. Большинство молодых силезцев— в отрядах СС. Это грубые солдаты, не стесняются грабить и воровать”.

Взаимоотношения внутри армии. Отношения в германской армии и в армиях ее союзников с каждым днем обостряются. Наблюдается грызня не только между немцами и представителями других национальностей, но даже между солдатами-немцами из разных областей Германии.

Уроженцы Восточной Пруссии считают себя “истинными германцами”, стоящими выше всех других, постоянно надсмехаются над солдатами из западногерманских областей. Последние не остаются в долгу, называя пруссаков “упрямыми ослами”. И те и другие смеются над вестфальцами.

Об отношении к румынам, венграм, итальянцам и лицам других национальностей, принимающим участие в войне, и говорить не приходится — всякий “истинный немец” считает себя естественным господином этих народов и презирает их.

Немцы в случае совместного дислоцирования получают лучшие дома, как правило — лучше питаются. Даже простой немецкий солдат считает себя вправе сделать замечание офицеру венгерской или румынской армии.

Одно название этих народов, распространенное в Германии и являющееся чуть ли не официальным, — “вспомогательные народы” — говорит о многом.

Наряду с национальной рознью наблюдаются также плохие взаимоотношения между кадровыми солдатами и вновь призванными резервистами старшего возраста.

Первые — привыкли к войне, считают себя “героями”, перед которыми все должны преклоняться; те из них, которые еще не отрезвели под ударами Красной Армии, пропитаны гитлеровской пропагандой.

Пожилые резервисты, как правило, в войне не заинтересованы, думают больше об оставшейся на родине семье, чаще ругают войну и гитлеровскую политику.

В тех подразделениях, где пожилых солдат немного, офицеры и фашистски настроенная молодежь придираются к ним, заставляют выполнять самые тяжелые и неприятные работы.

Отсутствие должного взаимного уважения приводит к чрезвычайно широкому распространению в германской армии “товарищеских краж”. В каждой штрафной книге можно увидеть множество наказаний за подобные кражи. Развращенное постоянными грабежами гитлеровское воинство уже не довольствуется ограблением населения, а тащит все, что плохо лежит у себя.

Армии союзников Германии

В итальянских, венгерских, румынских войсках дисциплина и морально-политическое состояние значительно ниже, чем в германской армии.

Так, например, нашим зафронтовым агентом … отмечено прохождение с Ростовского направления через ст. Ханженково целого железнодорожного эшелона с закованными в кандалы итальянскими солдатами.

В начале августа с.г., когда наши войска повели наступление через Коротояк на Острогожск, разбежались находившиеся на этом участке фронта две венгерских дивизии. После того, как их с трудом удалось собрать, по приказанию германского командования перед строем было расстреляно 20 венгров. Остальных тут же предупредили, что при повторении подобных случаев они также будут расстреляны. Венгерский комендант Острогожска был снят, а в город для усиления обороны прибыл немецкий полк.

В середине августа с.г. 5 полк 4-й румынской пехотной дивизии получил приказ перейти в наступление. Командир полка категорически отказался выполнить приказ, ссылаясь на нехватку людей. Полк был снят с позиций и отведен на некоторое время в тыл.

Среди румынских солдат особенно процветает дезертирство. Так, в Кеченерах (Калмыцкая АССР), где местного гарнизона нет, часто появляются румынские солдаты. Судя по тому, что они прячутся при появлении немцев, можно полагать, что они являются дезертирами.

Один из дезертиров 5 полка 4-й румынской пехотной дивизии был пойман и получил 25 ударов палкой.

Из 4 пехотного полка румынской армии дезертировал в июле 1942 г. санитар, не найденный до сих пор.

Солдат 5-го егерского полка 1-й румынской дивизии Диорций Дашекеу после истечения срока отпуска, предоставленного ему в июле с.г., решил не возвращаться в часть и скрылся в лесу. Вскоре он был обнаружен жандармами, избит и вновь послан на фронт.

Из того же полка во время нахождения его в Николаеве дезертировали два солдата — они были пойманы и расстреляны перед строем.

Из одной только роты 5 пехотного полка 4-й румынской пехотной дивизии за август дезертировало 7 солдат.

Среди румынских солдат особенно широко распространены антивоенные настроения. Военнопленный солдат 5-го егерского полка 1-й румынской дивизии Морин Диакон заявил: “Солдаты потихоньку ругают Гитлера и Антонеску. Офицеры нам обещают, что после войны мы получим много земли в Трансильвании и на Украине, но мы думаем сейчас не об этой земле, а о том, как бы покушать”.

Дисциплина в румынской армии в буквальном смысле слова палочная: за малейшие провинности солдат жестоко избивают все начальники — начиная от малых и кончая большими. Наказание провинившихся солдат 25 — 30 ударами палки — обычное явление в румынской армии.

Майор 2-го артполка 4-й румынской пехотной дивизии Настуреску так избил своего подчиненного — солдата Белаера, что его без сознания пришлось отправить в госпиталь.

Отношение немцев к своим румынским союзникам — издевательское.

В июле с.г. солдат 2-го артполка 4-й пехотной румынской дивизии Ион Яков был избит первыми встречными немцами за то, что ехал со своей повозкой по левой стороне дороги.

Один из военнопленных рассказал, что летом с.г. немцы, пришедшие купаться, выгнали из реки даже не успевших смыть мыло румынских солдат. При размещении в населенных пунктах, немцы останавливаются в лучших избах по 2 — 3 солдата, а румын загоняют до роты в один двор.

Все это создает ненависть румынских солдат к немцам. Нередко можно от румын, как и от венгров, услышать: “При первом серьезном ударе Красной Армии мы все бросим и разбежимся. Пусть воюют Гитлер и Антонеску”.

В то же время “союзнички” не отстают от немцев в грабежах и издевательствах над населением.

В селе Ново-Николаевка на Днепре венгерский офицер, не стесняясь присутствием посторонних и ребенка, изнасиловал молодую женщину.

В селах юго-западнее Сталинграда население особенно жалуется на произвол румын, буквально не дающих прохода ни одной женщине.

Приведенные факты свидетельствуют о моральном разложении и признаках упадка дисциплины гитлеровской армии и ее союзников.

Селивановский

ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 4, д. 326, л. 264-267об. (подлинник)