Борьба между румынизаторами и самобытниками в Молдавской АССР (20-е годы)

На фото: Члены Временного Революционного Комитета Молдавской АССР (1924 г.), на которых была возложена задача организации республики и созыва I Всемолдавского съезда Советов (слева направо): Г. И. Котовский, Г. И. Бучушкану, Г. И. Старый (председатель), И. Н. Криворуков, А. И. Строев, И. И. Бадеев.

Вопрос о борьбе между сторонниками разных взглядов по вопросу о молдавском этносе не получил пока сколько-нибудь подробного освещения в научной литературе. Советские историки основное внимание уделяли разработке проблемы интернациональной солидарности, отрицать которую не приходится [1].

Вместе с тем существовали и противоречия. В обобщающих трудах они в основном сводились ко времени образования МАССР. В первом издании «Истории Молдавской ССР» отмечалось: «Молдавско-румынские националисты стремились сорвать мероприятия Коммунистической партии по созданию Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики. После провала попыток захватить руководство в молдавской секции при Одесском губкоме КП(б) Украины, в Организационной комиссии для подготовки мероприятий по образованию МАССР, а также в редакции газеты «Плугарул Рош» буржуазные националисты сколотили в Москве так называемую «инициативную группу» по созданию Молдавской республики. ЦК РКП(б) разоблачил и разгромил эту враждебную националистическую группу. Большевики Молдавии единодушно одобрили решение ЦК РКП(б) о ее роспуске и развернули разъяснительную работу среди народных масс Молдавии, пропагандируя принципы подлинного интернационализма и дружбы между народами» [2].

В первом издании «Очерков истории Коммунистической партии Молдавии» некоторые из «буржуазных националистов» были названы поименно: «Партийным органам и Организационной комиссии по подготовке образования республики пришлось преодолеть противодействие со стороны так называемой «инициативной группы», в которую входили А. Бадулеску, И. Дик, Т. Киоран,

А. Николау и другие. Действуя через голову Одесского губкома партии и его молдавской секции, они выдавали себя за единственных руководителей движения по образованию республики и самочинно стали формировать ее правительство. Политбюро ЦК КП(б)У в постановлении о непартийном поведении «Инициативной группы» осудило ее действия

и обратилось в ЦК РКП(б) с просьбой о ее роспуске. Вскоре ЦК РКП(б) распустил группу и наказал нарушителей партийной дисциплины» [3].

Эти оценки являлись официальным образцом для всех авторов. Его можно было дополнить и конкретизировать, но не опровергнуть. Так, А. Грекул писал: «Коммунистической партии СССР пришлось вести борьбу с прорумынскими настроениями внутри страны. В Москве возникла «инициативная группа», в которую вошли румынские коммунисты И. Дик, А. Бадулеску, Т. Киоран, А. Николау и другие. Идя в фарватере румынских буржуазных идеологов, эта группа считала, что молдавской нации и национального языка не существует, что есть только румынская нация. Они требовали: «В Молдавии у руководства должны быть румыны, так как только они смогут повести за собой молдаван». Политбюро ЦК КП(б)У осудило непартийные действия «инициативной группы» и просило ЦК РКП(б) распустить ее, что и было сделано» [4].

Порой дело доходило до анекдотических ситуаций. А. Грекул в 1974 г. написал: «Румынизаторы и «самобытники» в вопросе о национальной социалистической культуре по существу стояли на одинаковых позициях. Первые атаковали ее слева, вторые – справа» [5]. Стремясь внести свой «вклад» в науку Е.С. Лазо в 1981 г. поменял их местами, отчего и смысл изменился на противоположный: « …как «самобытники», так и румынизаторы являлись единым отрядом молдавского буржуазного национализма, оружием в руках кулачества и других классовых врагов социализма. В вопросе о национальной социалистической культуре они, по существу, стояли на одинаковых позициях. Первые атаковали ее слева, вторые – справа» [6]. Следовательно, у А. Грекула румынизаторы оказались левыми, а у Е.С. Лазо – правыми, к тому же еще и молдавскими буржуазными националистами. Авторы сошлись в том, что обе группы являлись противниками генеральной линии партии. При этом упускалось из вида, что сама генеральная линия неоднократно колебалась, да и критерии выделения данных групп совсем иные – не классовые, а этнические, т. е. признание или отрицание факта существования молдавского этноса.

Борьбу внутри коммунистических организаций отмечали и западные авторы. И. Рациу в книге «Румыния сегодня. Ее место в мире» подчеркнул: «В 20-е годы внутри партии наблюдались всякого рода разногласия. “Румыны” сталкивались со стойкими “бессарабцами”, “москвичи” относились, чуть ли не с презрением к “туземцам”» [7]. Противоречия отмечает и М. Брухис [8].

В конце 80-х годов начался переход к более объективному освещению исторического процесса. К.В. Стратиевский писал: «Борьба против так называемого молдавского буржуазного национализма нарастала. 30 октября 1933 г. орган ЦК КП(б)У газета «Коммунист» опубликовала статью «О молдавском буржуазном национализме и его защитниках»… Делились они на две группы: румынизаторы и самобытники. Одних обвиняли в попытках отделения Молдавии от СССР, других – в увлечении специфическими особенностями молдавской нации» [9].

В годы гражданской войны противоречия между бессарабцами и румынскими политическими эмигрантами сглаживались необходимостью борьбы с белогвардейцами и иностранными войсками. После ее завершения эти разногласия существенно обострились. С целью их преодоления предпринимались различные меры. В частности, в июле 1921 г. было проведено I Всероссийское совещание коммунистов, румын и бессарабцев [10], но оно не привело к достижению желаемого результата [11].

Наибольшая степень взаимопонимания и взаимодействия между бессарабцами и румынскими политэмигрантами была достигнута в феврале-июне 1924 г. во время совместной борьбы за принятие политического решения о создании Молдавской республики в Приднестровье. Вопрос этот неоднократно рассматривался Политбюро ЦК РКП(б). 29 июля 1924 г. оно постановило: «Считать необходимым, прежде всего по политическим соображениям, выделение молдавского населения в специальную автономную республику в составе УССР и предложить ЦК КПУ дать соответствующие директивы украинским советским органами» [12].

Украинское руководство, не отказываясь в принципе от исполнения директивы Политбюро ЦК РКП(б) о создании Молдавской АССР, поручило возглавить данный процесс бессарабцам. Это вызвало недовольство румынских политэмигрантов. Их лидер И.О. Дик написал письмо в директивные инстанции: «В настоящее время ЦК РКП принял наше предложение и постановил создать МССР. …Во исполнение вышеуказанного, ЦК КП(б)У направил в г. Одессу с мандатом о провозглашении

республики и организации Ревкома тов. Гринштейна, так как в данном случае «личность определяет историю», считаем это назначение неуклюжей ошибкой и спешим указать на нее для немедленного исправления» [13]. В письме сквозит явная обида на назначение A.Л. Гринштейна председателем Организационной комиссии. Эту должность, вероятно, хотел занять сам И.О. Дик как секретарь инициативной группы [14]. Но 20 августа 1924 г. бюро Одесского губкома категорически высказалось в поддержку А.Л. Гринштейна: «1) Отметить, что все работы по созданию МССР [15] должны находиться в подчинении Оргкомиссии, в частности это относится к группе студентов-молдаван из Комуниверситета народов Запада, находящихся под руководством т. Дика и работающих в культурно-просветительной области в молдавских районах.

2) Считать заявление т. Дика, касающееся Оргкомиссии, в частности т. Гринштейна, неосновательным; указать т. Дику на недопустимость дезорганизации работы Оргкомиссии.

…9) Поручить т. Корнюшину написать письмо в ЦК КП(б)У и РКП по этим вопросам» [16].

После завершения подготовительной работы 19 сентября 1924 г. было принято Постановление Политбюро ЦК КПУ по вопросу о создании Автономной Молдавской Советской Социалистической Республики в составе Украины. В нем оговаривались принципиальные позиции. Предопределяя исход первого этапа дискуссии между румынизаторами и самобытниками по языковым вопросам и о письменности в пользу последних, Политбюро постановило:

«8. О ЯЗЫКЕ.

При проведении национальной политики в МССР держать курс на развитие народного молдавского языка.

9. О ШРИФТЕ (азбука).

Шрифт ввести русский – «кириллицу» [17].

25 сентября 1924 г. вопрос «О Молдавской ССР» был рассмотрен на заседании Политбюро ЦК РКП(б). Его доложили В.П. Затонский, Г.И. Старый, A.Л. Гринштейн, И.О. Дик. По итогам состоявшейся дискуссии Политбюро постановило: «Принять в основе предложение ЦК КПУ от 19.IX.24 г. о создании Автономной Молдавской ССР» [18]. Следовательно, получила поддержку и линия на развитие молдавской народной культуры и языка, что соответствовало взглядам самобытников.

12 октября 1924 г. III сессия ВУЦИКа юридически провозгласила создание Молдавской АССР. В постановлении сказано: «Для организации органов власти на территории АМССР и для созыва Всемолдавского съезда Советов рабочих, селянских и красноармейских депутатов организовать Временный Революционный Комитет, которому предоставить всю полноту власти на территории АМССР до созыва I съезда Советов.

Утверждение личного состава Временного Ревкома поручить Президиуму ВУЦИКа» [19].

29 октября Большой Президиум ВУЦИКа постановил: «До созыва I съезда Советов образовать Революционный комитет в составе: т. Старого -председателя и членов т.т. Строева, Криворукова, Бучушкина, Бадеева, Арборе-Ралли, Андрея Иванова, которому передать все права власти Автономной Молдавской ССР» [20]. Ранее, 15 октября, Оргбюро ЦК КП(б)У утвердило состав партийного Организационного бюро МАССР: «… в количестве 7 человек: тт. Бадеева, Раевича, Старого, Строева, Холостенко, Криворукова, Корнюшина. Секретарем -Бадеева» [21]. Таким образом, в состав временных партийных и советских органов Молдавской АССР от румынизаторов вошла только Е.З. Арборе-Ралли. Вместе с тем следует отметить особую позицию, занятую Г.И. Старым. 4 ноября 1924 г. состоялось первое заседание партийного Оргбюро МАССР, протокол которого с большими искажениями опубликован в сборниках документов [22]. В оригинале сказано: «Слушали: 5. Доклад т. Раевича о молдавской литературе. Постановили: 5. Приступить к изданию молдавского букваря и книжки для ликбеза русским алфавитом, [отредактировать данные т. Диком Госиздату для печатания на молдавском языке русским шрифтом брошюр[ы].

Т. Старый остается при особом мнении, находя, что нужно подождать с печатанием букваря русским шрифтом до изучения этого вопроса. Т. Криворуков присоединяется к мнению т. Старого. Т. Корнев, не будучи знаком, с предметом, воздерживается от голосования» [23]. Следовательно, среди бессарабцев, возглавивших автономную республику, не было единого мнения. 18 ноября Оргбюро ЦК КП(б)У не смогло прийти к определенному решению по вопросу о шрифте и передало его на рассмотрение Политбюро. 21 ноября 1924 г. Политбюро ЦК КП(б)У постановило: «Подтвердить прежнее решение о введении «кириллицы» [24].

Члены инициативной группы требовали выделения для себя ряда руководящих должностей в Молдавской АССР. Был составлен и послан на рассмотрение в директивные инстанции альтернативный список, в котором на должность секретаря Молдобкома КП(б)У предлагался И.О. Дик (в другом варианте – руководитель ЦСПС), а на пост председателя СНК – Г.И. Котовский. Этот документ поступил и к Ф.Д. Корнюшину [25].

В конце ноября или начале декабря 1924 г. И.И. Бадеев по поручению Оргпартбюро и ревкома

обратился со специальным письмом к генеральному секретарю ЦК КП(б) Украины Э.И. Квирингу. В нем говорилось: «Ввиду того, что настоящий состав руководящей группы работников АМССР (Ревком и партбюро) был, выдвинут ЦК КП(б)У совместно с Одесским губкомом, получение вышеназванного списка является для нас полной неожиданностью и, несомненно, отразится на нашей работе» [26].

И.И. Бадеев четко выразил мнение самобытников по основному вопросу: «Мы считаем, что молдаване являются одной из ветвей романской расы и имеют право на национальное самоопределение. В то время как румынская культура исторически развивалась под влиянием французской (это ярко отразилось на литературе, быте, государственном строительстве и т. д. румынского народа), молдавское национальное развитие шло по линии влияния славянской и, впоследствии, русской культуры, (что также отразилось во всем укладе жизни молдаван).

…Румынские же товарищи стоят на другой точке зрения, а именно: молдаване являются частью румынского народа, а бессарабская экономика тесно связана с Румынией.

Вследствие этих различных точек зрения между большинством бессарабских коммунистов, как тех, которые находятся в подполье, так и тех, что недавно прибыли в СССР, – и румынскими товарищами происходят беспрерывные трения.

Отсюда и вытекает вопрос о постановке работы в АМССР и о подборе руководящей группы работников АМССР» [27].

15 декабря 1924 г. Политбюро ЦК КП(б) Украины, рассмотрев вопрос «О группе бессарабцев», постановило: «Принять следующее предложение тов. Квиринга: Политбюро отмечает наличие двух групп среди молдавских работников – одной, которая находится сейчас главным образом в Москве и организует так называемую инициативную группу с ориентацией на румынскую культуру, и другой – составное ядро обкома и Ревкома Молдавской Республики с ориентацией на народно-молдавскую культуру. ЦК считает, что наличие двух групп может повредить работе, почему считает необходимым руководство работой в Молдавской Республике оставить за работающей в настоящее время группой.

Исходя из этого, Политбюро просит ЦК РКП распустить московскую инициативную группу по созданию Молдавской Республики.

Предложения об изменении состава правительства, внесенные инициативной группой, отклонить» [28].

На этом же заседании обсуждался подготовленный И.О. Диком вопрос «О молдавской культуре в АМССР». Политбюро поручило агитпропу дополнительно изучить материалы о молдавском языке и шрифте [29].

Отношения между румынизаторами и самобытниками обострились в Москве. В середине ноября 1924 г. в № 9 стенгазеты «Факлия» Румынского сектора КУНМЗа была напечатана статья студента Г. Флориана – подпольщика, незадолго до этого прибывшего из Румынии, «Бессарабские коммунисты и Молдавская республика». В ней, в частности, говорилось: «Каково же было отношение, однако, так называемых коммунистов из Бессарабии в вопросе о Молдавской Республике? Известно, что в начале коммунисты-бессарабцы думали, что Молдавская республика есть только шутка в воображении коммунистической эмиграции из Румынии.

Однако, когда они увидели, что мы серьезно принялись за работу, тогда они попытались воспрепятствовать ей, ставя различные преграды. Они сделали публичные заявления, что молдаване есть отдельная нация, что они (молдаване) не имеют никакой связи с румынским народом и, наконец, что различие между молдаванами и румынами такое же, как и между украинцами и русскими. …Характерен, однако, факт, как эти люди работали. С одной стороны, против создания республики, с другой стороны, без всякой застенчивости потели, ища важные места.

…Для нас вопрос ясен. Молдавская республика должна быть вырвана из рук тех, которые ничего не видят в ней, кроме средства выгоды.

Создание Молдавской Республики мы должны понимать, как организацию первого аванпоста для наступления в Румынию.

Молдавской Республике нужно придать характер более или менее румынский, чтобы мы могли этим самым противопоставить два режима одного и того же народа» [30].

В начале декабря 1924 г. коммунист Цуркан написал письмо Старому. В нем сообщалось: «Сразу было заметно в Румсекторе, что «наши румыны» зашевелились (иначе я их не могу назвать), не говоря уже о прошлых интригах, из-за которых ушло из Румсектора около 35 тов. [31].

Тогда велась агитация со стороны Флориана и других под покровительством румлекторов, т. е. бросали прямо нам в глаза, бессарабцам, грязью, что мы чернь, бесприютные, что нас подобрали с улицы, и те, кто не умеет, не только говорить по-румынски, но вообще не умеет себя держать во время разговоров с ними, им не место в секторе и прочее.

Но теперь бросание грязью приняло более широкий размах» [32]. Далее автор сообщал Г.И. Старому

о статье Г. Флориана и о собрании коллектива Румынского сектора 30 ноября 1924 г., на котором с докладом «Ситуация в Румынии в связи с созданием АМССР» выступила Е.З. Арборе-Ралли. В ходе его обсуждения лектор A.A. Залик произнес речь в таком духе, что: «МССР – это то же, что румынская республика, и мы обязаны ей помочь, но иногда бывают такие случаи, что, когда стучишь в двери, то не хотят их открыть. Так и теперь получилось, мы просили, чтобы и нам дали места для работы в правительстве, но нам отказали и кроме тов. Арборе сейчас там засели такие люди, которые не только ничего общего не имеют с АМССР, но и не умеют вести дело так, как сейчас его надо вести, т. е. так, чтобы общая ситуация и культура АМССР влияла на румынское правительство; а у них этого подхода нет и не умеют к нему подойти» [33].

Свое письмо Цуркан завершил следующим образом: «На этом я заканчиваю и пишу не для «демагогии», а для того, чтобы тебе было известно, как проводится у нас «румынизация», где часть студентов, которые взяты прямо из армии и плуга, попадают под это влияние. А ведь им в будущем придется работать в АМССР, и какова их будет там работа, а еще лучше их отношение и взгляды на старших товарищей в лице правительства АМССР?» [34].

В середине января 1925 г. К. Галайда сообщил заместителю ректора Коммунистического университета Национальных меньшинств Запада (КУНМЗ) Э. Фрумкиной о статье Г. Флориана. Фрумкина проинформировала об этом бюро партийной ячейки университета. Статья была переведена на русский язык членами бюро ячейки Молдаваном и Вильдером. Э. Фрумкина и секретарь ячейки Паузер вызвали автора статьи, членов редколлегии, заведующего Румынским сектором Т.А. Киорана и некоторых преподавателей сектора для разбора дела. На основании собранных материалов выяснилось, что «между румынскими и бессарабскими коммунистами существуют резкие разногласия по вопросу о политике в Молдавской ССР. В то время как первые отрицают существование отдельной от румын молдавской нации и отдельного молдавского языка, настаивают на ориентации всей культурной работы в МССР на литературный румынский язык и на введении латинского шрифта, а также на конструировании парт, и сов. аппарата МССР преимущественно из румынских работников, вторые – настаивают на том, что молдаване представляют особую от румын нацию с особым языком, считают необходимым держать курс на развитие особой молдавской культуры и придерживаться кириллицы (русского шрифта). Споры вокруг этого вопроса приобрели в соответствующих кругах чрезвычайную обостренность, которая особенно усилилась в связи с тем, что ЦК КП(б)У, по-видимому, стал на вторую – молдавскую позицию и, что противники этой позиции переносят вопрос в ЦК РКП(б). По-видимому, в своих выступлениях, спорящие стороны, между которыми существовали обостренные разногласия и прежде, не всегда оставались в должных пределах, и эта атмосфера не могла не влиять на студентов румсектора» [35].

В ходе дальнейшего обсуждения большинство преподавателей Румынского сектора, поддерживая Г. Флориана по существу вопроса, решительно от него отмежевались и заявили, что тон статьи совершенно недопустим. В № 10 стенгазеты был помещен ответ на статью Г. Флориана, в котором его выступление квалифицировалось как белогвардейское. Руководство университета сочло необходимым согласовать принимаемые меры с Исполкомом Коминтерна и обратилось к секретарю Исполнительного комитета коммунистического интернационала (ИККИ) И.А.Пятницкому. Последний передал материалы А. Бадулеску, который не захотел взять ответственность на себя и выдвинул вопрос на обсуждение Румынской группы при Московском горкоме РКП(б) [36].

Получив заключения Румынской группы и И.А. Пятницкого, 9 февраля 1925 г. руководство университета собрало общее собрание преподавателей и студентов Румынского сектора КУНМЗа, где резко осудили поступок Г. Флориана. 12 февраля рабочая тройка бюро ячейки приняла следующее решение: «…не входя в разбор существа разногласий, возникших между румынскими и бессарабскими товарищами по вопросу о политике в Молдавской ССР, рабочая тройка бюро ячейки КУНМЗ постановляет:

1) Выступление т. Флориана в стенгазете с огульными обвинениями против целой категории членов нашей партии, против товарищей, руководящих в настоящее время в Молдавской ССР, -считать совершенно недопустимым.

2) Отягчающим вину т. Флориана обстоятельством является то, что его статья, будучи напечатана в стенгазете, легко могла быть использована врагами соввласти в Румынии.

3) Принимая во внимание, что Румынская группа при МК резко осудила выступление т. Флориана, что такое же осуждение вынесено ему единогласно общим собранием преподавателей и студентов Румсектора, и что, таким образом, есть все основания надеяться, что настоящий случай послужит достаточным предостережением для тех товарищей, которые в своих внутрипартийных спорах

и разногласиях не всегда оставались в границах, допускаемых партийной этикой» [37].

Секретарь ИККИ И.А. Пятницкий, стремясь уладить конфликт, посчитал достаточным ограничиться выговором Г. Флориану и отметил, что вопрос в ЦКК выдвигать не следует. Однако ЦК КП(б)У не согласился с его мнением. 16 февраля 1925 г. состоялось заседание ЦКК РКП(б), в протоколе которого сказано: «Слушали: Заявление ЦК КП(б)У о статье т. Флориана (т. Ярославский). Прис. т. Фрумкина от Нац. Меньш. Запада и следователь ПК ЦКК РКП(б) т. Русаков.

Постановили: Согласиться с резолюцией бюро ячейки РКП(б) КУНМЗ от 12.11-25 г. и довести ее до сведения ЦК КП(б)У и областного комитета Молдавской республики» [38].

24 марта 1925 г. бюро Молдавского обкома КП(б)У на своем закрытом заседании решило принять к сведению постановление ЦКК РКП(б) по поводу статьи Г. Флориана и инцидент считать исчерпанным [39].

Отметим, что наиболее активным из румынизаторов был И.О. Дик. Он написал объемную докладную записку «О культурном строительстве Советской Молдавии. Против русификаторского уклона под советским флагом», которую размножил в сорока экземплярах и 8 января 1925 г. разослал в адреса директивных органов и персонально многим руководителям СССР, УССР, МАССР и Коминтерна.

В этой докладной Молдавская АССР называлась «карликовым государством». Тем не менее ее организация, считал автор, имеет большое международное значение: «… беспокойство румынской буржуазии, паника бессарабских помещиков оправдывают мероприятия партии и показывают, что наш удар был довольно метким и попал в больное место. Но это только начало» [40].

Далее следовала развернутая критика ошибок, допущенных, по мнению Дика, Политбюро ЦК КП(б) Украины, которые не позволяют еще более обострить внутренние противоречия в Бессарабии и Румынии. Главной ошибкой Политбюро И.О. Дик, считал то, что «…оно искусственно попыталось отделить молдаван от румын и не оценило правильно революционные перспективы.» «Мы утверждаем, – подчеркивал он, – что приднестровские и украинские молдаване принадлежат к тому же народу, который живет под этим именем в Бессарабии, в Румынской Молдавии (между Прутом и Карпатами) и в Южной Буковине.

Приднестровские молдаване переехали из Бессарабии и других мест современной Румынии сравнительно недавно 170-150 лет тому назад после долгой и упорной борьбы против молдавских бояр-феодалов… [41].

У украинских молдаван даже истории, в собственном смысле слова, нет, нет у них классового расслоения, если не считать тоненького слоя кулачков.» [42].

Особенно обидела И.О. Дика позиция, занятая по отношению к румынским политэмигрантам наркомом юстиции Украины H.A. Скрыпником: «…мы почему-то заслужили (заполучили) с его стороны только один ответ: что излагающие эту точку зрения являются чуть ли не агентами румынской буржуазной идеологии, а на заседании Политбюро ЦК КП(б) от 15.XII. 1924 г. по тому же поводу он счел возможным добавить, что румынские коммунисты – это своеобразные империалисты, которые хотят угнетать молдавский народ и даже предрешить вопрос о присоединении теперешней Советской Молдавии к будущей Советской Румынии» [43].

Не очень уверенно опровергая эти обвинения, часть румынских политэмигрантов развивала геополитические взгляды, согласно которым Румыния должна была войти в состав СССР в качестве союзной республики, т. е. они поддерживали идею Великой Румынии, но не королевской, а советской. И.О. Дик писал: «а) мы думаем, что будущая Советская Румыния не смогла бы существовать (как независимое государство – О.Г.). Чувство самосохранения заставило бы ее войти в состав СССР;

б) в данном случае, на основе советской Конституции, хозяйство Советской Румынии и нынешнего СССР стало бы общим.

Политические взаимоотношения благодаря этому простому факту настолько бы изменились, что Советская Румыния могла бы претендовать, скажем, не только на нынешнюю Советскую Молдавию, но даже на … Сахалин. С таким же успехом, с каким бы и весь нынешний СССР мог бы претендовать на богатства и области Румынии. А если это, по мнению т. Скрыпника, предосудительно и империалистично, то спрашивается, почему же ныне Украина претендует на известные территории РСФСР и требует исправления кое-каких границ? Очевидно, что в рассуждении т. Скрыпника есть полемический азарт и чего-то он не додумал до конца. Нет, не мы страдаем «империалистическим уклоном», а просто т. Скрыпник взялся за дело, в котором он ровным счетом ничего не знает и ничего не понимает» [44].

О чем же просил автор высокие инстанции? «Мы просим русских и украинских товарищей помочь нам развязать дремлющие революционные силы в самой Румынии. …Вот политическая сторона вопроса. Игра стоит свеч.» [45].

Бюро Молдавского обкома партии поручило И.И. Бадееву выступить с Докладной запиской в ответ тов. Дику. 27 января 1925 г., рассмотрев вопрос «О докладной записке тов. Дика», оно постановило: «1. Считать, что выступления т. Дика (начиная с выступления в молд. секции губкома и кончая последним письмом) направлены исключительно со склочной и карьеристской целью.

2. Ввиду того, что т. Дик, отражает (взгляды – О.Г.) ряда румынских товарищей, признать необходимым ответить на письмо.

3. Просить ЦК КП(б)У положить конец начатой дискуссии и травле против Ревкома АМССР и всей линии областкома, подтвержденной Политбюро ЦК» [46].

Вероятно, на заседании бюро было не только принято решение возразить И.О. Дику, но и обсужден сам текст Докладной записки в ответ тов. Дику, поскольку он датирован также 27 января [47].

И.И. Бадеев писал: «Как видно, автор докладной записки решил взять быка за рога и вывести на чистую воду все грехи и козни бессарабских коммунистов, которые хотят во вновь образованной Советской Молдавии продолжать гнусное дело царизма – русифицировать молдаван Украины и Бессарабии.

Можно было оставить без всякого ответа литературные потуги и инсинуации Дика, если бы он выражал только свое собственное мнение, а не отражал пропитанные великорумынским шовинизмом и отдающие больными отрыжками гнилой румынской социал-демократии настроения некоторой части румынских эмигрантов, которые в советской эмиграции обрели коммунизм» [48].

Подробно проанализировав теоретические взгляды и практические рекомендации И.О. Дика, И.И. Бадеев указал, что трактовки исторического процесса взяты у румынского профессора Н. Йорги. Он также писал: «Главным “историческим доводом” т. Дика, что бессарабские молдаване – румыны и наоборот, является то, что бессарабские и украинские молдаване всего 120-130 лет тому назад были оторваны от Румынии или добровольно поселились на Украине. Он забывает главное, что отрыв и переселение совершились тогда, когда народные массы Бессарабии еще не были нацией в современном буржуазном смысле слова.

…Процесс образования румынской нации начинается тогда, когда Бессарабия была уже оторвана. В процессе образования румынской нации, бессарабские и украинские молдаване не участвовала [49].

Капиталистический способ производства и буржуазное общество сложились у этих народностей тогда, когда они жили в отдельных государственных границах. Румынская молодая буржуазия и бояре десятилетиями перерабатывали на румынский национальный лад западноевропейскую, в особенности, французскую культуру.

Бессарабские и украинские молдаване пережили процесс буржуазной ломки феодализма и укрепления буржуазной культуры исключительно под влиянием России и Украины» [50].

И.И. Бадеев подчеркнул, что усилия царизма, направленные на русификацию молдаван, не привели к достижению существенного результата: «Мирно уживаясь с окружающим украинским населением, поглощая в себя часть украинцев, бессарабские и украинские молдаване перерабатывали на свой лад украинскую культуру. Таким образом, все больше по языку, культуре и даже типу отклонялись от общего румынского корня. Тов. Дик, обвиняет нас в русификаторстве, предлагает нам заняться чисткой молдавского языка от русских и украинских корней. Мы спрашиваем, во имя чего нужно провести эту чистку, во славу румынского империализма, что ли?

Тов. Дик, как все сторонники «Великой Румынии», забыл главное – спросить бессарабских и украинских молдаван, согласны ли они идти на такую чистку» [51].

Большое внимание Бадеев уделил положению в Бессарабии и на Балканах. Он писал: «Трудовые слои Бессарабии, в том числе и молдаване, видят в теперешней официальной Румынии не только классового врага, но и врага национального. Всякие попытки, откуда бы они ни исходили к румынизации, рассматриваются бессарабским молдавским крестьянством, как национальный гнет, как насилие со стороны вооруженных чужестранцев…

Т. Дик, проповедует еще раз ошибки многих балканских коммунистических организаций, которые не сумели сочетать борьбу классовую с национальной. Мы не желаем повторять ошибки, которые совершили сербские товарищи по отношению к хорватам и словакам, ошибки греческих т.т. к македонцам.

…Задачи балканских (коммунистов – О.Г.) заключаются не в том, чтобы совместно с отечественной буржуазией твердить национальностям и племенам Балкан, что они сербы, а не хорваты, что они греки, а не македонцы, что они румыны, а не молдаване Бессарабии и Украины, в том, чтобы стать во главе национального и племенного движения и повести за собой угнетенные национальности по пути борьбы за советские союзные республики» [52].

На сопроводительной записке к данному документу, составленной, видимо, в Москве, написана авторучкой следующая фраза: «Решение КК принято в духе этой докладной записки. 9.II.1925 г.» [53]. Несколькими днями ранее, 28 января 1925 г., Оргбюро ЦК РКП(б) было утверждено постановление Политбюро ЦК КП(б)У «О группе бессарабцев» [54]. Выражая удовлетворение по этому поводу, П. Ткаченко писал А. Бадулеску: «…Полагаю, надо сделать все, чтобы извлечь полезные уроки для нашей партии. «Наши румыны», как видно, остались с голыми руками и кислыми физиономиями» [55].

Весной 1925 г. была реализована еще одна инициатива Политбюро ЦК КП(б) Украины – о создании Бессарабской комиссии Коминтерна. 12 марта 1925 г. П. Ткаченко написал письмо И.И. Бадееву, в котором отмечалось: «Вчера встретился с Гринштейном, и говорили с ним о многом. По всей вероятности, при пленуме ИККИ или при Президиуме [ИККИ] будет создана Бессарабская комиссия для установления формы связи между бессарабской организацией и МАССР и ЦК КП(б)У.

…Комиссия, по нашему мнению, должна, прежде всего, определенно и ясно установить вопрос о политической линии, которую ведет партия в Бессарабии» [56].

29 апреля Бессарабская комиссия приняла резолюцию. В ней подчеркивалось: «Ввиду того, что со стороны отдельных работников компартий Румынии и Советской Молдавии, а также из румынской и бессарабской эмиграции в Советской России ведется пропаганда, будто компартии должны взять курс на румынизацию молдавского народа, Коминтерн осуждает этот уклон и вменяет Компартии Румынии в обязанность самую энергичную поддержку национальных стремлений молдавского народа» [57].

После принятия резолюции была проведена чистка профессорско-преподавательского состава Румынского сектора КУНМЗа, и осенью 1926 г. в нем создается Молдавский сектор. 7 октября 1926 г. была распущена Румынская группа при Московском горкоме партии [58]. Таким образом, румынизаторское течение в Москве официально перестало существовать и инициатива полностью перешла к Обществу бессарабцев, начавшему с января 1926 г. выпускать свой журнал «Красная Бессарабия» [59].

Следует отметить, что некоторые из румынизаторов и самобытников занимали особую позицию, отличавшую их от других сторонников данной точки зрения. Наиболее ярко она проявилась в деятельности Г.И. Старого. Он организационно не входил в число румынизаторов, но высказывался за проведение в Молдавской АССР политики румынизации, а не молдаванизации. Кроме того, Старый последовательно боролся за использование латинского шрифта, против чего не менее последовательно стал выступать и И.И. Бадеев.

Каждый из них опирался на группу своих сторонников. Как писал позднее Г.И. Бучушкан, «с самого начала моей работы в Молдавской республике я заметил, что основные работники знают друг друга уже давно и делятся на две группировки: бадеевцев и старовцев… Группировка Старого: Старый, Криворуков, Бубновский, Ботев и другие считали, что молдавский язык – не язык, а жаргон, молдаване не имеют своей культуры, а потому, нужно ввести в Молдавии румынский язык и культуру…

Группировка Бадеева: (Галицкий, Богопольский, Раевич, Холостенко, Российский и др.) якобы стояла за народный молдавский язык, на самом деле приписывали молдавскому языку то, что ему чуждо или создавали искусственно слова и пр.

…Я не примкнул ни к одной из этих группировок. Учтя крайнюю необходимость в подведении теоретической базы под молдавский язык, я, хотя не имел соответствующей теоретической подготовки, а только хорошо владел молдавским языком, сел за составление русско-молдавского словаря, который вышел из печати в 1926 г. » [60].

Г.И. Старого и его группу, выступавшую за широкое использование румынского литературного языка с целью ускоренного развития молдавского народа, поддерживали работавшие в МАССР умеренные румынизаторы – нарком РКИ Е.З. Арборе-Ралли, руководитель Государственного издательства Молдавии В.П. Попович, народный комиссар социального обеспечения И.Г. Обороча и др. Им удалось в первые годы после создания автономной республики обеспечить довольно широкое использование румынского литературного языка. В одной из своих докладных записок «О ходе молдаванизации в области просвещения АМССР» наркомпрос И.Г. Бучушкан писал: «В силу целого ряда причин молдаванизация стала проводиться вначале на румынском языке, правда, в самых популярных его формах, приближающихся к молдавскому языку. На этом языке печатались учебники для школ и этим же языком пользовалась газета «Плугарул Рош».

Но прошло всего два года с момента организации Молдавской Республики и стало ясно, что от этого языка надо отказаться и перейти к подлинному молдавскому языку» [61]. И.И. Бадеев и Г.И. Старый неоднократно обращались за помощью в разрешении спорных вопросов в ЦК КП(б)У. Однако украинское руководство делало ставку на примирение соперников. Так, выступая в январе 1927 г. на III Молдавской областной партийной конференции, представитель ЦК КП(б)У А.Г. Шлихтер заявил: «Политбюро ЦК КП(б)У, разобрав Ваш вопрос, пришло к заключению, что принципиальных разногласий у Вас нет. Политбюро думает, что выход из создавшегося положения, путем снятия того или иного т[овари]ща был нецелесообразен. Отвести же какую-нибудь одну сторону Политбюро также считает непригодным. Политбюро высказалось в том смысле, что коренных, основных, принципиальных разногласий, которые не дали бы возможности в дальнейшем работать, у Вас нет и потому и Вам необходимо сработаться.

…Какие были основные разногласия у Вас?

1) Молдаванизировать или румынизировать республику и о целесообразности создания республики.

Здесь встает вопрос, имеется ли кроме обязательства выполнения постановления Политбюро по этому вопросу, еще и добрая воля у всего бюро без исключения эту молдаванизацию проводить? Да, такая воля есть. Но значит ли, что вокруг этого вопроса не будет разногласий? Безусловно, будут, хотя бы о сроках, т. е. как молдаванизировать, в каком темпе» [62].

В ноябре 1927 г. состоялась IV Областная партконференция. На ней с докладом о национальной политике в МАССР выступил В.Я. Холостенко. Он заявил, что после создания автономной республики «стал вопрос о том, на каком языке вести работу и какой взять шрифт. Были некоторые товарищи, которые предлагали такой выход из этого положения: раз молдавская национальность имеет неразвитый язык и культуру, то не лучше ли всего взять и применить в нашей работе румынский язык, который является достаточно развитым, имеет литературу и проч. и на нем проводить нашу работу. И тут же поднимался вопрос о латинском шрифте, поскольку латинским шрифтом пишется румынская речь. Другие товарищи и подавляющее большинство всей парторганизации отвечали, что это будет неверной постановкой вопроса. Ибо что значит взять румынский язык напрокат и проводить на нем работу? Прежде всего нужно поставить вопрос, о котором я говорил уже и выше. Является ли та молдавская народность, которая населяет Молдавскую республику и Бессарабию румынской народностью? Если мы ответим, что да, является (как в своих империалистических целях и пытается делать Румыния), то, конечно, тогда разговора не может быть; нужно взять румынский язык и вести на нем работу. Но это не так. Молдавская народность, населяющая эту часть АМССР и Бессарабию, не представляет той румынской народности, которая имеется в Румынии. Это есть одна из ветвей одного племени. Но эта молдавская народность долгое время развивалась в других экономических, исторических и бытовых условиях, чем развивалась румынская народность. И в связи с этим получилась разница и в языке и в укладе жизни, и проч. между молдаванами и румынами.

…Наша работа показала нам, что в этом отношении молдавский обком был прав и те споры, которые имели место два года тому назад, сами сейчас отпали. Сейчас споров нет. Сейчас все согласны, что этот путь верен и работу иначе проводить нельзя» [63].

К 1926 г. группа Бадеева, в которой активную роль начал играть П.И. Киор-Янаки, приобрела значительный перевес. Сигналом к решительному наступлению послужила записка Г.И. Старого в ответ на записку В.Я. Холостенко.

Старый писал: « Я понял, только не сейчас, а в момент рождения этой злосчастной республики (МАССР – О.Г.). Наступает 4-й год (ее существования – О.Г.), верить в возможность проведения молдаванизации как следует, при данном исторически сложившемся положении, могут или шарлатаны или дураки. Если я ошибаюсь, то значит я безнадежно больной человек. После (30 – О.Г.) лет революционной борьбы партия должна будет меня лечить, а не бить» [64].

18 мая 1928 г. состоялось закрытое заседание бюро Молдобкома, обсудившее информацию «О разногласиях по принципиальным вопросам текущей работы». Бюро согласилось с предложением Г.И. Старого о том, чтобы он письменно изложил свои соображения по всем спорным проблемам [65]. 7 июня бюро заслушало сообщение И.И. Бадеева «О невыполнении т. Старым постановления бюро обкома от 18.У.28 № 40 о представлении объяснительной записки по вопросам разногласий». Бюро постановило: «Принять к сведению заявление т. Старого о его выезде через 2 недели в Харьков для того, чтобы изложить перед ЦК свое мнение по спорным моментам работы» [66].

За день до этого, 6 июня, член бюро обкома партии П.И. Киор-Янаки написал письмо генеральному секретарю ЦК КП(б)У Л.М. Кагановичу. В нем автор подчеркнул: «…На национальную] политику во всей системе нашей революции я смотрю довольно утилитарно. Я не хуже молдаванизации провожу, например, украинизацию и проведу не хуже грузина «грузинизацию», если меня завтра пошлют работать в Грузию, ибо понимание необходимости этого у меня привито партией, школой революции…» Подстраховавшись таким образом, П.И. Киор-Янаки перешел к главному: «Тов. Старый принадлежит к противникам организации нашей республики, противникам нашего языка (он за румынизацию) и, держа в своих руках «советскую власть», определенно тормозит дело молдаванизации.

…Работники, проявляющие себя в области молдаванизации, пользуются особой ненавистью т. Старого. На сессиях ЦИКа АМССР, в своем аппарате тов. Старый никогда принципиально не говорит по-молдавски и не переводит аппарат Совнаркома на молдавский язык. Старый никогда ещё не выдвигал молдаван по советской линии. Спрашивается, неужели на Украине или в другой республике держали бы пред. СНК – противника как существования, так и нац. политики данной республики? Ведь Старый заявил, что верить в молдаванизацию могут только «шарлатаны». Таким образом, вся линия партии, которую осуществляет бюро, получила клеймо, нетерпимое в устах членов партии» [67].

Затем споры в Молдавии утихли. Возобновились они уже осенью. 15 ноября состоялось расширенное закрытое заседание бюро Молдавского обкома совместно с Областной контрольной комиссией. Оно началось в 19 часов 30 минут и закончилось в 24 часа 25 минут, т. е. уже 16 ноября. Был заслушан единственный вопрос: «Заявление т. Бадеева об отзыве его и т. Старого из АМССР». В результате весьма резкой дискуссии бюро решило: «1. Принимая во внимание, что т. Бадеев пользуется безусловной поддержкой организации, что уход т. Бадеева отразится отрицательно на работе организации, считать невозможным уход т. Бадеева из организации (против 2, в том числе Бадеев).

2. Учитывая, что все предшествующее время между большинством бюро и т. Старым были разногласия принципиального характера, что эти разногласия в последнее время привели к чрезвычайно обостренным личным взаимоотношениям между т. Бадеевым и Старым, просить ЦК об откомандировании т. Старого из Молдавии (за 7, возд. 6, в том числе Старый и Бадеев)» [68].

Однако ЦК КП(б)У не согласился с мнением руководства областной парторганизации. 30 ноября 1928 г. внеочередное заседание бюро Молдобкома рассмотрело вопрос «Выписка из протокола ПБ об отзыве тт. Старого и Бадеева из АМССР», а 1 декабря он был вынесен на рассмотрение закрытого совещания Балтского горактива. И бюро, и актив согласились с немедленным отзывом Г.И. Старого и последующим, после прибытия нового секретаря, освобождением И.И. Бадеева. За резолюцию в целом проголосовали 45 участников актива, против -35, что свидетельствует о существенных разногласиях [69].

Черту под первым периодом борьбы румынизаторов и самобытников в Молдавской АССР подвела в декабре 1928 г. V Молдоблпартконференция. На ней член Политбюро ЦК КП(б)У В.П. Затонский сказал: «Здесь были принципиальные расхождения. Я был на конференции ЦК ВКП [70]. 4 года назад, когда только организовывалась Молдавская республика. Там как раз был доклад мой и содоклад Старого. И Старый был против организации Молдавской республики. …ЦК его просто изнасиловало. Мы его взяли и посадили, он работал и неплохую работу проводил. … И все же остался при своем мнении. Мы ему сказали: при своем мнении оставайся, а наше проводи». Мы знаем, что обстановка для работы была нелегкая. Но других людей не было. Мы думали на практической работе это уляжется, но это не улеглось, потому что каждый день выдвигал новые задачи – вначале теоретические, молдаванизация или румынизация, а потом и др. Я в этих вещах мало смыслю. Я не знаю, отличается ли молдаванизация от румынизации. Говорят, отличается. Целый ряд товарищей, которые сидят знают тонко дело и знают, что нужно проводить молдаванизацию. Старый был против. Тут происходили столкновения, имеющие принципиальное значение. …Решение было таково. Отозвать и Старого и Бадеева. Почему? Мы не хотели принимать такое постановление, которое дискредитировало бы того или другого: …Я подчеркиваю, что ЦК и Старого, и Бадеева отозвал не за то, что они проштрафились, не в виде наказания, а из деловых соображений. Такая обстановка создалась» [71].

Если на упомянутом выше закрытом заседании бюро в ночь с 15 на 16 ноября Г.И. Старого называли «крючкотвор», «старый черт», «склочник», то на конференции он характеризовался как молдаванин, честный стопроцентный большевик, который придерживался ошибочной точки зрения на пути развития мировой революции и на методы, темпы проведения политики молдаванизации. Сам Г.И. Старый обвинения в противодействии молдаванизации отрицал: «Неправильно будто я против молдаванизации. Я только учитываю трудности, а это принимается за сопротивление. Вся беда будто в Старом, а сами ничего не думают делать, чтобы молдаванизироваться» [72].

В 1928 г. Молдавию покинули Е.З. Арборе-Ралли и В.П. Попович. Еще раньше уехал в Одессу И.Н. Криворуков. Самобытники одержали полную победу, они активизировали проведение политики молдаванизации и тем самым значительно усилили деятельность по созданию молдавского литературного языка, прежде всего по расширению его словарного запаса.

Таким образом, приведенные в статье материалы показывают, что в Советском Союзе имелись сторонники разных взглядов по вопросу о существовании и дальнейшем развитии молдавского этноса. Эти сюжеты нуждаются в углубленном исследовании.

Примечания

1. Афтенюк С.Я. Ленинская национальная политика Коммунистической партии и образование советской государственности молдавского народа. – Кишинев, 1971; Бобейко И. Страницы пролетарской солидарности и революционного сотрудничества // Кодры. – 1972. – № 11; Копанский Я.М. Интернациональная солидарность с борьбой трудящихся Бессарабии за воссоединение с Советской Родиной (1918-1940). – Кишинев, 1975.

2. История Молдавской ССР. Т. 2. – Кишинев, 1955. – С. 114.

3. Очерки истории Коммунистической партии Молдавии. – Кишинев, 1964. – С. 117.

4. Грекул А. Расцвет молдавской социалистической нации. – Кишинев, 1974. – С. 48.

5. Там же. – С. 82.

6. Лазо Е.С. Молдавская партийная организация в годы строительства социализма (1924-1940). – Кишинев, 1981. – С. 91.

7. Raţiu I. La Roumanie d’aujord’hui. Sa place le monde. – Paris, 1975. – P. 17.

8. Bruhis M. Rusia, România şi Basarabia. 1812, 1918, 1924, 1940. – Chişinău, 1992. – P. 159, 161.

9. Стратиевский К.В. В числе первых жертв сталинщины // Восстанавливая правду истории. – Кишинев, 1988. – С. 85, 86.

10. Термин «румыны» в данной статье не используется автором в этническом значении. Им обозначаются все политические эмигранты из Румынии, независимо от их этнической принадлежности. Это относится и к понятию «бессарабцы». См. подробнее: Галущенко О.С. О так называемом «бессарабском» этническом самосознании // Мысль. – 1999. – № 1; Шорников П. Бессарабизм // Русский альбом. Вып. 1. -Кишинев, 2001; Livezeanu I. Cultural Politics in Greater Romania: Regionalism, Nation-Building and Ethnic Struggle, 1918-1930. – Ithaca; N.Y., 1995.

11. См. подробнее: Галущенко О.С. О борьбе между румынизаторами и самобытниками в 20-е годы // Glasul Moldovei. – 1998. – № 2, 9, 16, 23 iunie, 7 iulie.

12. См. подробнее: Galuşcenco О. Crearea R.A.S.S.M. // Revista de istorie a Moldovei. – 1997. – nr. 3-4.

13. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 17, оп. 16, д. 1522, л. 105.

14. Там же.

15. В документах 20-х годов автономный статус Молдавии часто не акцентировался.

16. РГАСПИ, ф. 17, оп. 16, д. 1522, л. 104.

17. Архив общественно-политических организаций Республики Молдова (АОПОРМ), ф. 49, oп. 1, д. 2, л. 1, 2.

18. РГАСПИ, ф. 17. оп. 3, д. 465, л. 1.

19. Начало большого пути // Сборник документов и материалов. – Кишинев, 1964. – С. 54.

20. Там же. – С. 56.

21. Там же. – С. 54.

22. Там же. – С. 61; Образование Молдавской ССР и создание Коммунистической партии Молдавии // Сборник документов. – Кишинев, 1984. – С. 100.

23. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 10, л. 2.

24. Там же, д. 2, л. 4, д. 3, л. 34 об.

25. Там же, д. 5, л. 1; Бомешко Б.Г. Образование Молдавской АССР (Истоки приднестровской проблемы) // Ежегодный исторический альманах Приднестровья. – 1998. – № 2. – С. 18.

26. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 5, л. 1.

27. Там же, л. 1, 1 об.

28. РГАСПИ, ф. 17, оп. 16, д. 1393, л. 31.

29. Там же.

30. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 177, л. 3. В среде румынских политэмигрантов довольно широкое распространение получил взгляд о том, что молдавская идентичность была «изобретена» бессарабцами после революции. В румынской историографии популярен миф о целенаправленных усилиях царизма в XIX столетии по отрыву Бессарабии путем «создания» молдаван.

Ч. Кинг обоснованно считает, что в это время молдавская идентичность уже существовала. См. подробнее: King Ch. The Ambivalence of Authenticity, or How Moldovan Language Was Made. «Slavic Review». – 1999. – no. 1. – P. 123.

31. Речь идет о бессарабцах и приднестровских молдаванах, многие из которых активно участвовали в создании Общества бессарабцев, что негативно воспринималось лекторами Румынского сектора КУНМЗа. См. подробнее: Копанский Я.М. Общество бессарабцев и союзы бессарабских эмигрантов (1924-1940). – Кишинев, 1978.

32. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 177, л. 1.

33. Там же, л. 2.

34. Там же.

35. Там же, д. 62, л. 2, 3.

36. Там же.

37. Там же.

38. Там же, л. 1.

39. Там же, д. 88, л. 17.

40. Moldova Suverană (Дайджест). – 1990. – 4 сентября.

41. См. подробнее: Stati V. Moldovenii la răsărit de Nistru. – Chişinău, 1995.

42 . Moldova Suverană (Дайджест). – 1990. – 14 сентября.

43. Там же.

44. Там же.

45. Там же.

46. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 88, л. 8.

47. РГАСПИ, ф. 17, оп. 60, д. 777, л. 169.

48. Там же, л. 170.

49. В действительности три южных уезда Бессарабии в 1856-1878 гг. входили в состав Молдавского княжества, а затем Румынии. См. подробнее: Сеrnovodeanu Р. Drama unei provincii istorice româneşti în context politic internaioional (1806-1920). – Bucureşti, 1993; Краткая история Румынии: С древнейших времен до наших дней. – М., 1987; и др.

50. РГАСПИ, ф. 17, оп. 60, д. 777, л. 170, 171.

51. Там же, л. 171.

52. Там же, л. 173, 174.

53. Там же, л. 169.

54. АОПОРМ, ф. 49, оп.1, д. 68, л. 1.

55. Коммунистическое подполье Бессарабии (1918— 1940) // Сборник документов и материалов. В 4-х томах. – Кишинев, 1988. – Т. 2. – С. 124, 125.

56. Там же. С. 136, 137.

57. Там же. С. 161.

58. РГАСПИ, ф. 529, oп. 1, д. 490, л. 10; ф. 495, оп. 286, л. 143, 190.

59. Бобейко И.М. Возвращение к правде истории // Восстанавливая правду истории. – Кишинев, 1989. – С. 136.

60. В действительности Г.И. Бучушкан был одним из наиболее активных самобытников как минимум со времени первого съезда молдавских учителей Бессарабии в мае 1917 г. См.: Бучушкану Г. Дикционар рус-молдовенеск. – Балта, 1926; «Cugetul». – 1992. – nr. 4. – P. 59; и др.

61. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 1020, л. 35.

62. Там же, д. 915, л. 36, 37.

63. IV Областная конференция Молдавской организации КП(б)У (10-6 ноября 1927 г.): Стенографический отчет. – Балта, 1928. – С. 221-223.

64. АОПОРМ, ф. 49, oп. 1, д. 1166, л. 22.

65. Там же, л. 16.

66. Там же, л. 25.

67. Там же, д. 1249, л. 4,5.

68. Там же, д. 1166, л. 42, 43.

69. Там же, л. 62, 68.

70. Вероятно, имеется в виду заседание Политбюро ЦК РКП(б) от 25 сентября 1925 г.

71. Там же, д. 1146, л. 191-194.

72. Там же, л. 192, 193, 199 и др.; д. 1165, л. 47 об., 52 об., 66 об. и др.